Обожение

Обожение, или теозис (греч. θέωσις, от греч. θεός — Бог) — христианское учение о соединении человека с Богом, приобщении человека нетварной божественной жизни через действие божественной благодати.

Коротко смысл обожения выражен в высказывании Афанасия Великого: «Бог вочеловечился, чтобы человек обожился» — что обозначает потенциальную возможность для каждого человека и историческую необходимость для человека вообще обрести нечеловеческое могущество в обладании самим собой и природным миром вокруг себя.

Происхождение

В Библии данный термин отсутствует. Однако в ней присутствуют определенные намеки:

да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино. (Ин. 17:21)

И ещё конкретней:

дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества, удалившись от господствующего в мире растления похотью (2Пет. 1:4)

Кто и где употребил первым термин обожение точно неизвестно. Встречается в IV веке в одном из писем свт. Григория Богослова Василию Великому. Некоторые исследователи называют формулу Афанасия Великого (великого православного Отца IV века) «Бог вочеловечился, чтобы человек обожился» классической, и, в сущности, только более четкой формулировкой мысли, принадлежащей уже св. Иринею Лионскому (IIв.).

Обожение есть непрестанное действие, устремление человека к Богу, нравственное уподобление Ему. Будьте святы, потому что Я свят. (1Пет. 1:16)

По мере обожения, преображения его природы, человеку даются дары Святого Духа:

Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. (Гал. 5:22-24)

Возвращаются все свойства Адама до грехопадения: Богообщение, повелевание всей тварью и другие.

Авторитетнейший Григорий Богослов, Отец Церкви указывает, что человек, при избавлении от греха, становится видимым Богом:

«Человек (1 Тим. 2, 5), чтоб Невместимый иначе для телесного, по причине необъемлимости естества, не только сделался вместимым через тело; но и освятил Собой человека, сделавшись как бы закваской для целого смешения, всего человека освободил от осуждения, соединив с Собой осужденное, став за всех всем, что составляет нас, кроме греха, — телом, душою, умом, — всем, что проникла смерть. А общее из всего этого есть человек, по умосозерцаемому видимый Бог».

В Православии

Термин, сформировавшийся в православии, характеризирующий конечную цель христианской жизни. Цель которая не заканчивается с телесной жизнью но и пребывания с Богом в вечной жизни. В таинстве крещения в человека Богом всевается зерно новой человеческой природы и, питаемое благодатью таинством евхаристиии другими, нравственным совершенствованием христианина, взращивается изменяя человека.

И ещё сказал: чему уподоблю Царство Божие? Подобно оно закваске, которую взяла женщина и положила в три меры муки, доколе не вскисло всё. (Лук. 13:20-21)

На простой вопрос апостолов: «так кто же может спастись?» Иисус Христос ответил просто: «человекам это невозможно, Богу же всё возможно», открывая ученикам совершаемый Им тропос. Поэтому когда «Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду», «совершилось» означает что человеческая природа Иисуса Христа уже освятила обитаемую землю и станет «новой тварью», соединится с Божественной природой по смыслу Ипостаси, Христос спасен, Богочеловек воскреснет — «да сбудется Писание». Как получилось что Иисус Христос воскрес, что сделал Господь со Своей человеческой природой в мире и как совершилось ее обожение — спасение Богом (чему свидетельством стало воскресение) — это делание относится не к служению и преданию, а к практике (деланию) обожения святых отцов, совершавших себе спасение обожением своей человеческой природы – своего тела.

Богослужения исполняют заповедь Иисуса Христа: «Сие творите в Мое воспоминание» поэтому практика служения имеет Божественный смысл только в совершении этой заповеди причастием Телу Иисуса Христа и содействующих ему таинств, а практика (делание) обожения себя человека совершает Промысел Домостроительства царствия Бога, точно так же как Иисус Христос обожил и спас Свою человеческую природу – Тело Свое. Обожение не совершается в богослужениях, поэтому святые не ограничивались богослужениями, а изыскивали способы новотворения себя, и как свидетельствуют «жития» — оставляли богослужения и уходили подальше, если что-то мешало практике обожения – деланию спасению человека.

В Католицизме

Концепция Обожения сложилась в Католической Церкви начиная со времен патристики, так что о нём говорит уже Святой Августин. Фома Аквинский в своей Summa Theologiae описывает полное Обожение как дверь блаженства и истинное предназначение человеческой жизни. Согласно Катехизису Католической Церкви (§ 460):

Слово стало плотью, чтобы сделать нас «причастниками Божеского естества» (2 Петр 1,4): «Ибо такова причина, по которой Слово стало плотию и Сын Божий Сыном Человеческим: это было для того, чтобы человек, вступив в общение со Словом и приобретя таким образом Божественное сыновство, стал сыном Божиим». «Ибо Сын Божий вочеловечился, чтобы нас сделать Богом». «Сын Божий Единородный, желая, чтобы мы участвовали в Его Божественном естестве, принял наше естество, чтобы, вочеловечившись, заставить людей обожиться»

В Протестантизме

В конфессиональных протестантских вероисповеданиях концепция теозиса, как правило, не находит отражения, за исключением доктрины «Внутреннего Света» у квакеров и учения о совершенном освящении у методистов, а также в отпочковавшихся от них деноминациях — Движении святости, у пятидесятников «трёх благословений», Церкви Назарянина.

Клайв Льюис с позиций близкого к Православию англиканства Высокой церкви в книге «Просто христианство» излагает цель христианской жизни в терминах Обожения:

Заповедь «Будьте совершенны» – это не просто идеалистически высокопарный призыв. Это и не приказ сделать невозможное. Дело в том, что Он собирается преобразовать нас в такие существа, которым по силам этот приказ. Он сказал (в Библии), что мы – «боги», и докажет правоту Своих слов. Если только мы Ему позволим – мы можем помешать Ему, если захотим,— Он превратит самого слабого, самого недостойного из нас в бога или богиню, в ослепительное, светоносное, бессмертное существо, пульсирующее такой энергией, такой радостью, мудростью и любовью, какие мы сейчас не можем вообразить. Он превратит нас в чистое, искрящееся зеркало, способное отразить в совершенном виде (хотя, конечно, в меньшем масштабе) Его безграничную силу, радость и доброту. Это долгий, а то и болезненный процесс. Но именно в том, чтобы пройти его,— наше назначение. Рассчитывать на меньшее нам не приходится. То, что Господь сказал, Он говорил всерьез.